Мой ребёнок

«Сияние» таланта

Н. Калясьева

Москва. 1997 год, Дом Художника на Кузнецком мосту. Первая в Москве персональная выставка художника-живописца Александра Маранова, цикл работ под названием «Сияние». Первые посетители…

Сперва устало-торопливые… Затем недоумение, буквально шок… Тот, земной мир, с витринами и суетой, важные встречи, покупки, даже время – все, кажется, покрылось пеленой, унеслось за горизонт, а здесь, сейчас – чистая звенящая нота, трепет души, словно внезапно встретился с чем-то, что мучительно пытался вспомнить всю жизнь.

Невидимая энергия, физические законы света, бликов, отражения, тайны гармонии, небесное и земное, внешнее и внутреннее, любовь, страдание, красота – переплетенные в паутину сияющих линий – реальность творческого мира Александра. О чем скорбит или, наоборот, устало прикрыв веки и убаюкивая себя ладонями, к чему решительно готова «Маргарита». Солнечные блики приняли очертания прекрасной девушки в «Дочери Солнца», готовы тут же составить новый причудливый узор. Но глаза! Кажется, что только такие глаза, наполненные светящимися искрами, могут увидеть красоту в пылающем закате «Солнечного гимна» или в тихом покое «Розовой идиллии».

Особая тема – преклонение перед чудом рождения. «Мир входящему» – искрящегося, сотканного из миллиона солнечных лучиков, словно шедевр ювелирного искусства, в этот мир бережно отпускают маленького человечка. И только нам гадать, что ждет впереди этого невинного младенца, о чем поет и почему так нежно и тревожно прижимает его к груди мать в «Колыбельной». Станет ли он величайшем музыкантом, способным силой своего мастерства материализовывать звуки в видимые и практически осязаемые формы («Застывшая мелодия») или сложит голову, пав жертвой нечеловечески красивого танца то ли женщины, то ли самого дьявола («Соломея»)…

«Тепло… гармония…покой…» – напишут в Книгу отзывов, и будет еще: «Из этого зала не хочется уходить. Хочется сидеть и смотреть…», «Думать или судить об этих картинах невозможно. О них можно только чувствовать…», «После трудного дня попала на выставку и как будто умылась чистой водой…». Народный телефон – из уст в уста – собрал к закрытию выставки небывалое для этого зала количество посетителей. Так Москва открыла для себя Александра Маранова – художника необычного, яркого, запоминающегося и зрелого. Мастера, чей талант способен открыть в каждом самые отдаленные уголки человеческой души.

С тех пор минуло шесть лет. Несколько персональных выставок, участие в престижных Арт-Салонах в Центральном Манеже и ЦДХ на Крымском валу неизменно собирает большое количество поклонников творчества художника. И, конечно же, новые работы. В цикле «Грань», начатом в 2000 году, уже нет экспрессии через широкие мазки и глубинный яркий цвет, нет напряжения и мучительного осознания того, что человек должен пройти через страдания для открытия в себе глубоко духовных вещей. Словно успокоилась мятежная душа, обрела красоту и гармонию…

Здесь более сложная, утонченная техника, необыкновенно светлые, сияющие цвета, реальные изображения переплетены тончайшими светящимися линиями. «Сосны», «Орхидеи», «Родник» – художник словно пытается провести за грань красоты земного мира к его отражению.

«Призрачность, прозрачность, музыкальность, эмоциональность – отдых и вдохновение для души…», «…А, может, это будущее или прошлое? Скорее – это настоящее в сложном переплетении с воспоминаниями и мечтой…» – Книга отзывов пополняется новыми записями. Его сравнивают с Врубелем, Эль Греко, Чюрленисом… Искусствоведы причисляют к символистам и неоромантикам. И все же творчество Александра Маранова – это уникальное явление в современной российской культуре. И дело здесь – в той трудно постижимой духовной сфере, с которой связано понятие жизненной миссии истинного мастера…

- Расскажите об истоках Вашего творчества, о родной земле, о начале начал.

- Мои родители – уроженцы деревни Петраково, что на Волге, под Угличем. В трудные пятидесятые поехали на заработки в хлебный город Ташкент, да так там и остались. В 1962 году в Ташкенте родился и я. Первый раз взял в руки карандаш лет в семь. Помню, дружок мой, Коля Горбунов, нарисовал потрясающий танк и солдатиков, я от зависти чуть не заплакал и поклялся себе, что нарисую лучше. С того дня начал писать все, что видел вокруг, особенно любил маме цветы рисовать и дарить на праздники. Получалось, говорят, хорошо, поэтому мама отвела меня в детскую художественную студию. Все свободное время посвящал рисованию: зимой – в Ташкенте, летом – на Волге. В шестом классе увлекся бегом, да так, что несколько лет брал первые призы во всех легкоатлетических соревнованиях, даже, будучи в юношеской сборной, выиграл первое место на Чемпионате Узбекистана. Тренер делал на меня большую ставку. Все это время не переставал ходить в ИЗО-студию. Мои работы участвовали в различных выставках, занимали призовые места. Но, представте: утром – тренировка, днем – школа, вечером – тренировка, ночью –этюды – ни минуты свободной. В конце концов на семейном совете постановили: быть мне художником. Об этом выборе ни разу в жизни не пожалел.

- Ваши картины воздействуют на зрителя прежде всего на иррациональном уровне, говорят с ним на языке чуда и озарения. Но, всмотревшись, начинаешь сквозь лучи света различать и фигуры вполне реальные, при всей их волшебной гармоничности, начинаешь видеть классически правильную композицию… Академическая школа?

- Можно сказать и так. Я стал художником в советском Ташкенте, а значит, учился на образцах социалистического реализма, за которым стоит именно основательная традиционность, унаследованная от российского академического искусства XIX века. В 1981 году я закончил Ташкентское художественное училище имени П.П. Бенькова, а в 1987 году – Ташкентский государственный театрально-художественный институт имени А.Н. Островского. Все эти годы работал очень много, по 16-18 часов в сутки. Помимо обязательных заданий: зарисовок, этюдов, эскизов – занимался самообразованием, вникал в тонкости художественной техники мастеров современности и прошлых веков, пытался открыть загадки цвета, экспериментировал. Мои ранние картины были очень «материальными», а некоторые работы служили образцом реалистического живописного искусства еще много лет после окончания института, приобретались Музеем Востока в Ташкенте. Изменения произошли позже – в тридцатилетнем возрасте. В 1992 году из-за большой проблемы в личной жизни я уехал из Ташкента в Москву. Это сложное время пережил только благодаря живописи. Буквально «окунулся» в работу. Старался загрузить себя так, чтобы боль и тоска отступили. И именно в это время, после мучительных раздумий о смысле жизни, об истинном призвании художника, о его миссии, ко мне пришло знание, в один миг перевернувшее всю мою жизнь – мне открылось Сияние. Я мечтаю передать людям красоту Сияния, которое спасло меня и ввело в чудесный мир Красоты и Нежности, того, чего так недостает сейчас человеку и к чему он так стремится…

- Как рождаются Ваши картины, что является источником вдохновения?

- Иногда под впечатлением от художественных произведений, как например «Колыбельная» и «Маргарита» были написаны после серьезнейших раздумий над «Фаустом» Гете. Иногда во время набросков, зарисовок приходит некий образ… Многие работы родились под классическую музыку: Баха, Вивальди, Чайковского – выключаю свет, закрываю глаза и отдаюсь на волю музыкальных волн, сантиметр за сантиметром «просматриваю» свою будущую работу, и пока она не явится внутреннему зрению как нечто целое, во всех своих деталях, с законченной композицией, не встаю к холсту, а ведь иногда для этого нужен не один месяц. Я вообще художник не «плодовитый» – всего пять, шесть работ в год. Чаще я вижу свои работы в большом размере, минимально – метр на метр. Такой размер холста требует терпеливой и скрупулезной работы. Но не всегда есть возможность реализовать задуманное. Так, когда писал триптих «Сияние», стена в мастерской была четыре метра длиной и потолок 2.60 метра – вот и вышла работа высотой 2.50, а шириной 3,50 метра, хотя представлял я ее, где-то шесть на шесть метров. Начал триптих писать под органные симфонии Баха ранней весной, а когда закончил, уже ноябрьский снег лежал. Что было за эти шесть месяцев не помню. Не помню, спал ли, как питался, выходил ли из дому – время пролетело как несколько дней… В настоящее время увлекся фотографией, особенно макросъемкой: красота лесного, на первый взгляд невзрачного, цветка, разрез минерала, паутина, светящаяся на солнце, россыпь дождя на траве – неисчерпаемый источник вдохновения. Надо только постараться увидеть в обычном необычное: в тонких нитях ручейка – небесные чертоги, в капле росы – Вселенную, в цветке – всю истинную красоту природы. Не надо ничего выдумывать, окунись в Природу, почувствуй ее живой, горячий пульс, возьми ее краски, говори на ее языке, и тебе откроются невиданные сокровища. Это доступно любому человеку, а не только художнику. Задача же художника приоткрыть тайну, позвать за собой в долгий духовный путь возрождения через истинную красоту и гармонию этого мира…

- Ваши работы такие светлые, гармоничные, живые, хочется все время смотреть на них. Видимо, Природа открыла для Вас тайную завесу, а что за человек сегодня – Александр Маранов – приоткройте для нас свою тайну.

- Как раз здесь никакой тайны нет. Я немного не «типичный художник». Не употребляю спиртное, не курю, по утрам – обязательная пробежка шесть километров по лесу (сказывается, видно, спортивная юность), раз в неделю – русская банька. Ежедневно работаю в мастерской по пять-шесть часов. Вечером, перед сном, час-два посвящаю подготовке к следующему дню: слушаю музыку, просматриваю фотографии, делаю наброски, читаю о художниках. К счастью, все заботы на бытовом уровне взяла на себя моя супруга Наталья. Моя единомышленница, Муза, великолепный организатор – все выставки, встречи с поклонниками и заказчиками организует сама. Еще в нашей семье живет замечательный пес – далматин Финист Ясный Сокол, больше всего он любит бегать, играть и, с умным видом, рассматривать мои работы.

- Что бы Вы могли посоветовать начинающим художникам? 

- Прежде всего необходимо стать художником в душе: отбросить суету дня, читать и слушать классику, чаще думать об общечеловеческих ценностях. И, безусловно, для достижения мастерства надо быть готовым к бесконечному терпению и кропотливой работе. Для тех же, кто только мечтает об искусстве, но не решается начать – не бойтесь показаться смешным. Творчество, во всех его проявлениях, приносит столько счастья, удовлетворения и смысла в нашу жизнь, что может изменить в лучшую сторону всю вашу дальнейшую судьбу…

 http://www.maranov.ru/

.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

.

ОСЕНЬ

.

ЦВЕТЕНИЕ

.

СОЛНЕЧНЫЙ ВЕТЕР

.

ЗИМНЯЯ СКАЗКА

.

ЛАНДШАФТ

.

ПРОЯВЛЕНИЕ

.

ЭВОЛЮЦИЯ

.

НОСТАЛЬГИЯ

.

.